Неточные совпадения
В
соседней бильярдной слышались удары шаров, говор и смех. Из входной
двери появились два офицера: один молоденький, с слабым, тонким лицом, недавно поступивший из Пажеского корпуса в их полк; другой пухлый, старый офицер с браслетом на руке и заплывшими маленькими глазами.
Покой был известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гостиницы в губернских городах, где за два рубля в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов, и
дверью в
соседнее помещение, всегда заставленною комодом, где устраивается сосед, молчаливый и спокойный человек, но чрезвычайно любопытный, интересующийся знать о всех подробностях проезжающего.
Он ощущал позыв к женщине все более определенно, и это вовлекло его в приключение, которое он назвал смешным. Поздно вечером он забрел в какие-то узкие, кривые улицы, тесно застроенные высокими домами. Линия окон была взломана, казалось, что этот дом уходит в землю от тесноты, а
соседний выжимается вверх. В сумраке, наполненном тяжелыми запахами, на панелях, у
дверей сидели и стояли очень демократические люди, гудел негромкий говорок, сдержанный смех, воющее позевывание. Чувствовалось настроение усталости.
Лидия заняла комнату,
соседнюю с Алиной, и в щель неприкрытой
двери Самгин видел, что она и уже прибежавшая Сомова торопливо открывают чемодан.
Она говорила быстро, ласково, зачем-то шаркала ногами и скрипела створкой
двери, открывая и закрывая ее; затем, взяв Клима за плечо, с излишней силой втолкнула его в столовую, зажгла свечу. Клим оглянулся, в столовой никого не было, в
дверях соседней комнаты плотно сгустилась тьма.
За
дверью соседней комнаты покашливал музыкант, и скука слов жены его как бы сгущалась от этого кашля.
Самгин, протирая очки, осматривался: маленькая, без окон, комната, похожая на приемную дантиста, обставленная мягкой мебелью в чехлах серой парусины, посредине — круглый стол, на столе — альбомы, на стенах — серые квадраты гравюр. Сквозь драпри цвета бордо на
дверях в
соседнее помещение в комнату втекает красноватый сумрак и запах духов, и где-то далеко, в тишине звучит приглушенный голос Бердникова...
В
двери, точно кариатида, поддерживая шум или не пуская его в
соседнюю комнату, где тоже покрикивали, стояла Тося с папиросой в зубах и, нахмурясь, отмахивая рукою дым от лица, вслушивалась в неторопливую, самоуверенную речь красивого мужчины.
Я замолчал, потому что опомнился. Мне унизительно стало как бы объяснять ей мои новые цели. Она же выслушала меня без удивления и без волнения, но последовал опять молчок. Вдруг она встала, подошла к
дверям и выглянула в
соседнюю комнату. Убедившись, что там нет никого и что мы одни, она преспокойно воротилась и села на прежнее место.
Не останавливаясь, рабочие пошли, торопясь и наступая друг другу на ноги, дальше к
соседнему вагону и стали уже, цепляясь мешками за углы и
дверь вагона, входить в него, как другой кондуктор от
двери станции увидал их намерение и строго закричал на них.
Привалов вздохнул свободнее, когда вышел наконец из буфета. В
соседней комнате через отворенную
дверь видны были зеленые столы с игроками. Привалов заметил Ивана Яковлича, который сдавал карты. Напротив него сидел знаменитый Ломтев, крепкий и красивый старик с длинной седой бородой, и какой-то господин с зеленым лицом и взъерошенными волосами. По бледному лицу Ивана Яковлича и по крупным каплям пота, которые выступали на его выпуклом облизанном лбу, можно было заключить, что шла очень серьезная игра.
В
соседней комнате заскрипела кровать.
Дверь отворилась, и вошел человек лет пятидесяти, толстый, низкого росту, с бычачьей шеей, глазами навыкате, необыкновенно круглыми щеками и с лоском по всему лицу.
Часов с десяти стол устилался планами генерального межевания, и начиналось настоящее дело. В совещаниях главную роль играл Могильцев, но и Герасимушка почти всегда при них присутствовал.
Двери в спальню затворялись плотно, и в
соседней комнате слышался только глухой гул… Меня матушка отсылала гулять.
Мы, дети, не шевелясь, столпились в
дверях соседней комнаты, как будто чего-то выжидая, хотя, конечно, и сами не могли бы сказать, чего именно.
В невыразимом волнении она встает с постели, направляется к
двери соседней комнаты, где спит ее дочь, и прикладывает ухо к замку. Но за
дверью никакого движенья не слышно. Наконец матушка приходит в себя и начинает креститься.
И вдруг — сначала в одном дворе, а потом и в
соседних ему ответили проснувшиеся петухи. Удивленные несвоевременным пением петухов, сначала испуганно, а потом зло залились собаки. Ольховцы ожили. Кое-где засветились окна, кое-где во дворах застучали засовы, захлопали
двери, послышались удивленные голоса: «Что за диво! В два часа ночи поют петухи!»
Вдруг в
соседней комнате послышались тяжелые, торопливые шаги, кто-то не просто открыл, а рванул
дверь, и на пороге появилась худая высокая фигура Дешерта.
Было раннее утро. Сквозь дремоту я слышал, как мать говорила из
соседней комнаты, чтобы открыли ставни. Горничная вошла в спальню, отодвинула задвижку и вышла на двор, чтобы исполнить приказание. И когда она вышла, скрипнув
дверью, меня опять захватил еще не рассеявшийся утренний сон. И в нем я увидел себя Наполеоном.
Какой-то малыш, отпросившийся с урока в
соседнем классе, пробегает мимо нашей
двери, заглядывает в нее, и глаза его вспыхивают восторгом. Он поделится новостью в своем классе… За ним выбежит другой… В несколько минут узнает уже вся гимназия…
Лиза подалась вперед, покраснела — и заплакала, но не подняла Марфы Тимофеевны, не отняла своих рук: она чувствовала, что не имела права отнять их, не имела права помешать старушке выразить свое раскаяние, участие, испросить у ней прощение за вчерашнее; и Марфа Тимофеевна не могла нацеловаться этих бедных, бледных, бессильных рук — и безмолвные слезы лились из ее глаз и глаз Лизы; а кот Матрос мурлыкал в широких креслах возле клубка с чулком, продолговатое пламя лампадки чуть-чуть трогалось и шевелилось перед иконой, в
соседней комнатке за
дверью стояла Настасья Карповна и тоже украдкой утирала себе глаза свернутым в клубочек клетчатым носовым платком.
— А ведь это Федя! — раздался вдруг в
соседней комнате за полураскрытой
дверью голос Марфы Тимофеевны, — Федя, точно!
Дверь из
соседней комнаты быстро растворилась, и Марфа Тимофеевна вошла с чепцом в руке.
На третьей стене предполагалась красного дерева
дверь в библиотеку, для которой маэстро-архитектор изготовил было великолепнейший рисунок; но самой
двери не появлялось и вместо ее висел запыленный полуприподнятый ковер, из-за которого виднелось, что в
соседней комнате стояли растворенные шкапы; тут и там размещены были неприбитые картины и эстампы, и лежали на полу и на столах книги.
— Помилуйте, ваше превосходительство! даже осчастливите-с! Авдотья Григорьевна! — крикнул он, приотворив
дверь в
соседнюю комнату, — чайку-то! да сами-с! сами подайте! Большого гостя принимаем! Такого гостя! такого гостя, что, кажется, и не чаяли себе никогда такой чести! — продолжал он, уже обращаясь к Петеньке.
Дверь из
соседней комнаты чуть-чуть отворилась — и в отверстии показалось лицо Зинаиды — бледное, задумчивое, с небрежно откинутыми назад волосами: она посмотрела на меня большими холодными глазами и тихо закрыла
дверь.
Горничная вышла, осторожно затворив за собой
дверь. В большие окна врывались пыльными полосами лучи горячего майского солнца; под письменным столом мирно похрапывала бурая легавая собака. В
соседней комнате пробило девять часов. Нет, это было невыносимо!.. Раиса Павловна дернула за сонетку.
И он снова на цыпочках перешел через всю комнату к враждебной
двери, отворил ее и посмотрел. Оказалось, что
соседняя комната пуста.
Я отпустил ее и между тем поспешно отворил
дверь в
соседнюю комнату, из которой вышла другая женщина, высокая, бледная, но очень еще красивая. Я поставил ее в угол комнаты, так чтобы Кузьмовна не могла ее с первого раза заметить. В то же самое время я перенес с окна чернильницу и все нужные по делу бумаги.
Голос смолк; послышался шорох удаляющихся шагов; затем опять ходьба, шуршанье бумагами. Наконец
дверь отворилась, и в ней показался бледный и отощалый человек с встревоженным лицом. В боковых
дверях, ведущих в
соседнюю комнату, мелькнул конец удаляющегося черного платья.
Но в эту минуту
дверь соседней комнаты отворилась, и оттуда появилась m-me Старосмыслова.
В
соседней комнате, как видно было чрез растворенную
дверь, стоял посредине бильярд, а в углу токарный станок.
Петр Михайлыч и учителя вошли в горенку, в которой нашли
дверь в
соседнюю комнату очень плотно притворенною. Ожидали они около четверти часа; наконец,
дверь отворилась, Калинович показался. Это был высокий молодой человек, очень худощавый, с лицом умным, изжелта-бледным. Он был тоже в новом, с иголочки, хоть и не из весьма тонкого сукна мундире, в пике безукоризненной белизны жилете, при шпаге и с маленькой треугольной шляпой в руках.
Полюбовавшись им минуты с две, Санин хотел было заговорить, нарушить эту священную тишину — как вдруг
дверь из
соседней комнаты растворилась, и на пороге появилась молодая, красивая дама в белом шелковом платье, с черными кружевами, в бриллиантах на руках и на шее — сама Марья Николаевна Полозова.
Санин постоял — и, дав колокольчику на
дверях прозвенеть до конца, произнес, возвысив голос: «Никого здесь нет?» В то же мгновение
дверь из
соседней комнаты растворилась — и Санину поневоле пришлось изумиться.
Рядом с этим сомнительным светом является другой, выходящий из растворенной
двери соседней комнаты, где перед киотом зажжено четыре или пять лампад.
Но стоны повторяются чаще и чаще и делаются, наконец, беспокойными. Работа становится настолько неудобною, что Иудушка оставляет письменный стол. Сначала он ходит по комнате, стараясь не слышать; но любопытство мало-помалу берет верх над пустоутробием. Потихоньку приотворяет он
дверь кабинета, просовывает голову в тьму
соседней комнаты и в выжидательной позе прислушивается.
Сквозь полуотворенную
дверь из
соседней комнаты, не переставая, доносился сухой и короткий кашель, от времени до времени разрешающийся мучительною экспекторацией.
Смех и разговоры в
соседней комнате стихли, и молодой Джон вышел, играя своей цепочкой. Роза с любопытством выглянула из-за
дверей.
— Элдар, — прошептал Хаджи-Мурат, и Элдар, услыхав свое имя и, главное, голос своего мюршида, вскочил на сильные ноги, оправляя папаху. Хаджи-Мурат надел оружие на бурку. Элдар сделал то же. И оба молча вышли из сакли под навес. Черноглазый мальчик подвел лошадей. На стук копыт по убитой дороге улицы чья-то голова высунулась из
двери соседней сакли, и, стуча деревянными башмаками, пробежал какой-то человек в гору к мечети.
Не дожидаясь никакого особенного случая, никакого повода, Калмык, в присутствии слуг, в двух шагах от молодой барыни, стоявшей у растворенных
дверей в другой
соседней комнате, прямо глядя ей в глаза, начал громко говорить такие дерзкие слова об ней и об ее муже, что Софья Николавна была сначала изумлена, ошеломлена такою наглостью; но скоро опомнившись и не сказав ни одного слова Калмыку, бросилась она к отцу и, задыхаясь от волнения и гнева, передала ему слышанные ею, почти в лицо сказанные его любимцем, дерзости…
Где-то щелкали бильярдные шары, в
соседнем номере распевал чей-то надтреснутый женский голос бравурную шансонетку, а Гордей Евстратыч смотрел кругом — на спавшего на диване Михалку, на пестрые обои, на грязные захватанные драпировки, на торчавшего у
дверей лакея с салфеткой, и думал — нет, не думал, а снова переживал целый ворох разорванных в клочья чувств и впечатлений.
Дверь из
соседней комнаты мгновенно распахнулась — и до прозрачности бледная, но спокойная, легкою походкой вошла Татьяна.
Ночлежка нищих нестерпимо зловонила и храпела. Я нюхал табак, стоя у
двери, и около меня набралось человек десять любопытных из
соседней ночлежки. Вдруг меня кто-то тронул за руку...
К. С. Станиславский все еще разговаривает с «барином». Бутылка сивухи гуляет по рукам толпящихся у
двери. Это набежали любопытные из
соседней ночлежки, подшибалы и папиросники, — народ смирный, а среди них пьяный мордастый громила Ванька Лошадь. Он завладел шампанкою, кое-кому плеснул в стаканчик, а сам, отбиваясь левой рукой, дудит из горлышка остатки.
Когда Фома, отворив
дверь, почтительно остановился на пороге маленького номера с одним окном, из которого видна была только ржавая крыша
соседнего дома, — он увидел, что старый Щуров только что проснулся, сидит на кровати, упершись в нее руками, и смотрит в пол, согнувшись так, что длинная белая борода лежит на коленях, Но, и согнувшись, он был велик…
Если бы княгиня и дьяконица были в эти минуты поменьше заняты тем, о чем они говорили, то им бы надлежало слышать, что при последних словах
двери соседней гардеробной комнаты тихо скрипнули и оттуда кто-то выкатил. Это была счастливейшая из счастливых Ольга Федотовна. Она теперь знала, что ее любят.
Смерклось; подали свеч; поставили на стол разные закуски и медный самовар; Борис Петрович был в восхищении, жена его не знала, как угостить милого приезжего;
дверь в гостиную, до половины растворенная, пропускала яркую полосу света в
соседнюю комнату, где по стенам чернели высокие шкафы, наполненные домашней посудой; в этой комнате, у
дверей, на цыпочках стояла Ольга и смотрела на Юрия, и больше нежели пустое любопытство понудило ее к этому…
— Что же это за ветры такие здесь подувают и что означает этот новый крючок?» В то самое время, как потерянный и полуубитый герой наш готовился было разрешить этот новый вопрос, в
соседней комнате послышался шум, обнаружилось какое-то деловое движение,
дверь отворилась, и Андрей Филиппович, только что перед тем отлучившийся по делам в кабинет его превосходительства, запыхавшись, появился в
дверях и кликнул господина Голядкина.
В
дверях в
соседнюю комнату, почти прямо за спиною конторщика и лицом к господину Голядкину, в
дверях, которые между прочим герой наш принимал доселе за зеркало, стоял один человечек, — стоял он, стоял сам господин Голядкин, — не старый господин Голядкин, не герой нашей повести, а другой господин Голядкин, новый господин Голядкин.
— Тут господин Голядкин-младший, улыбнувшись немного, — официально и форменно улыбнувшись, хотя вовсе не так, как бы следовало (потому что ведь во всяком случае он одолжен же был благодарностью господину Голядкину-старшему), итак, улыбнувшись официально и форменно, прибавил, что он с своей стороны весьма рад, что господин Голядкин хорошо почивал; потом наклонился немного, посеменил немного на месте, поглядел направо, налево, потом опустил глаза в землю, нацелился в боковую
дверь и, прошептав скороговоркой, что он по особому поручению, юркнул в
соседнюю комнату.